Второй шанс (СИ) - Страница 51

Я стал внимательно вчитываться в текст и буквально прилип глазами к первым строчкам:

'Любой, обладающий способностями к чародейству, может сокрыть свою ауру от других. И только более сильный чародей способен разглядеть сокрытое.'

Далее следовало описание приема, с помощью которого можно скрыть ауру. Значит, как игрок не видит уровня и свойств моба, уровень которого намного выше его, так и маг не может распознать своего собрата, если тот намного сильнее него? В голове будто что‑то щелкнуло, и я вспомнил о Ленри. Его свойства для меня закрыты, а маги не разглядели у него способностей, хотя несколькими днями ранее их увидел тот колдун. Может ли так случиться, что мальчик скрыл свою ауру? Вычитал об этом приеме вот в этой книжице и закрылся от любопытных глаз приехавших чародеев. Тогда получается, что он превосходит по силе даже Ирмонда — одного из лучших боевых магов Эрии. Звучит вроде бы невероятно, но в этой игре случается и не такое. Будем считать, что это так. Но зачем ему эта скрытность, если он сам хотел изучать магию? Он боится. Боится этих магов и при этом чувствует себя виноватым. А еще он пытался мне что‑то сказать, о чем‑то предупредить, но не мог сделать это напрямую. Мальчик ясно знает о происходящем больше, чем мы. Вопрос в том, почему он ничего не рассказывает.

Мысли с бешеной скоростью сменяли друг друга. Я внезапно осознал, что уже давно хожу по комнате из стороны в сторону, увлекшись размышлениями.

Чего может бояться Ленри? Он уверен, что этой ночью снова должно что‑то случиться, хотя чернокнижника можно больше не опасаться. Значит, дело не в колдуне. Кто‑то устраивает все эти происшествия, и мальчик знает, кто именно. Но сказать не может — лишь намекнуть. Если бы он боялся, то просто молчал бы. Может, он дал обещание, или даже магическую клятву? Скорее второе. Нужно посоветоваться с Тарвусом, он неплохо разбирается в подобных вещах.

Часы игрового интерфейса подсказали мне, что уже наступил вечер. Мне нужно было поймать гильдейского мага, и у меня был неплохой шанс сделать это за ужином. Так и получилось. Я вышел из своей комнаты и застал обоих гостей в компании с хозяином дома.

Много ли общих тем для разговора может быть у старосты деревни и двух магов? Оказалось, что достаточно. Этому сильно поспособствовала бутылка вина на столе, а если судить по степени оживленности обсуждения — несколько ее подруг уже валялось где‑то под столом пустыми. Ужин плавно перешел в празднование спасения деревни.

— А, Лисандр! Будь добр, присоединяйся к нам! — обрадовано поприветствовал меня хозяин дома. — Извини, что не позвали, но всем известно, что если Избранник находится в закрытой комнате, то достучаться до него невозможно.

— Это легко объяснимо, — в разговор внезапно влез Тарвус. — Божественная магия изолирует помещение, которое Избранник считает своим личным пространством. Правильно я говорю? — Обратился он ко мне.

— Все верно, — кивнул я усаживаясь за стол и наполняя тарелку чем‑то вроде местного плова.

— Вот — вот, изолирует, — подтвердил Илим, наливая мне вина. — Давайте выпьем за богов, что посылают к нам героев, которые нас защищают!

В данном случае это могло бы прозвучать как насмешка — Каменке я не помог ровным счетом ничем, но я знал, что в общем староста был прав. Игроки, бессмертные герои, ежедневно спасали от какой‑нибудь напасти тысячи таких вот деревенек по всему миру. Мы дружно поддержали тост.

Ковыряясь в своей тарелке, я слушал разговоры и с неодобрением посматривал на расслабившихся волшебников. Они что, уже забыли, что сегодняшняя ночь тоже вряд ли будет спокойной? Впрочем, когда бутылка опустела и хозяин дома уже собирался отправиться за следующей, Тарвус остановил его, сказав, что им уже хватит. Разговор постепенно угас, и гости, поблагодарив хозяина, начали подниматься из‑за стола. Я к этому времени уже расправился со своей тарелкой и тоже последовал их примеру.

— После такого ужина неплохо бы немного прогуляться и подышать вечерним воздухом. Господа маги, не желаете ли составить мне компанию? — произнес я, показывая взглядом, что не желаю присутствия лишних ушей.

— С удовольствием, — кивнул мне Тарвус, демонстируруя, что он меня понял, и мы отправились к выходу.

— У меня есть вопрос, касающийся магии, — завел я разговор, когда мы отдалились на порядочное расстояние от центра деревни. — Как я понимаю, любой человек, имеющий магический дар, так же обладает и способностью его скрывать?

— Да, это так, — последовал ответ Тарвуса. — Но это касается не только людей, а представителей всех рас. И скрыть ауру получится не от всех, а лишь от тех, кто слабее. Причем опыт и знания здесь ничего не решают — только сила Дара.

— Хорошо. А на сколько сложен в освоении такой прием?

— О, он очень прост! Даже самый бездарный ученик сможет выучить его в течение часа. Честно говоря, это одна из первых вещей, которую изучает любой маг.

— Даже так? Тогда скажите, вам не приходило в голову, что наш мальчонка мог скрыть от вас свою ауру?

Послышался смешок Ирмонда. Тарвус так же улыбнулся и принялся объяснять мне тоном, каким обычно что‑то растолковывают ребенку:

— Видишь ли, Лисандр. Я не самый слабый маг в нашей Гильдии, но я допускаю, что мальчик мог бы оказался сильнее меня. Но я с трудом могу себе представить, чтобы у него получилось закрыться и от Ирмонда тоже.

— За всю свою жизнь я встречал не так уж много магов сильнее меня, — подтвердил Ирмонд. — Немногие из них были моложе, чем я. И ни один из них не был ребенком, которому еще далеко до вхождения в полную силу.